Теракт, совершенный в апреле 2025 года в контролируемом Индией регионе Пахалгам в Джамму и Кашмире и унесший жизни 26 туристов, еще больше осложнил и без того хрупкую ситуацию с безопасностью в регионе. Масштабы нападения и то, что оно было нацелено на мирных жителей были восприняты как серьезный инцидент и международным сообществом.
Правительство Индии без предварительного расследования или предоставления доказательств заявило, что за атакой стояли радикальные вооруженные группы, связанные с Пакистаном.
Поспешные выводы Нью-Дели, естественно, вызвали определенные вопросы и была подчеркнута важность проведения более широкого и независимого расследования.
Со своей стороны, Пакистан также резко осудил инцидент, заявив, что отвергает любое насилие, направленное на уничтожение людей, и выразил готовность расследовать инцидент объективно, с участием международных наблюдателей. Этот призыв Исламабада показывает, что он выступает в качестве ответственного партнера, предпочитая использовать дипломатические инструменты во имя региональной стабильности.
Напряжённость между Индией и Пакистаном: Региону грозит серьёзная опасность
За этим событием последовал переход к новой фазе эскалации в индийско-пакистанских отношениях. Индийская сторона объявила нескольких пакистанских дипломатов «персонами нон грата», выслала их из страны, приостановила действие визового режима между двумя странами и заявила о том, что пересмотрит действие Договора о водах Инда, (Договор о водах Инда – это международное соглашение, подписанное между Индией и Пакистаном в 1960 году. Договор регулирует вопросы, связанные с распределением водных ресурсов по реке Инд и ее притокам - ред.). Хотя эти шаги были представлены как ответные меры Индии, они представляют потенциальные риски с точки зрения водных ресурсов и гуманитарной ситуации в регионе. В ответ Пакистан закрыл свое воздушное пространство для индийских самолетов, а также заявил о начале процесса пересмотра обязательств по Симлскому соглашению 1972 года. Исламабад утверждает, что эти меры носят оборонительный характер и направлены на защиту суверенитета и национальной безопасности страны.
Напряженность между Индией и Пакистаном может иметь опасные последствия не только для двух стран, но и для всего региона Южной Азии. Жесткая риторика и взаимные ответные меры двух ядерных держав увеличивают вероятность новой военной конфронтации в регионе.
Разрешение конфликта дипломатическим путем и возобновление переговоров по вопросу Кашмира на основе принципов международного права важны для обеспечения региональной стабильности и безопасности. Для благополучия народов и долгосрочного развития региона жизненно важно, чтобы стороны воздерживались от эмоциональной и военной риторики и отдавали предпочтение конструктивному диалогу.
АПА узнало мнения экспертов из обеих стран относительно возникшей напряженности.
Обвинения Индии
Директор Центра исследований Центральной Азии и Евразии Института мира и дипломатических исследований Пакистана Мухаммад Асиф Нур заявил АПА, что растущая напряженность между Индией и Пакистаном сопровождается дипломатической изоляцией и усилением военной риторики, а также попытками вывести кашмирский вопрос из международной повестки.
«То, что Индия сразу после инцидента в Пахалгаме, без какого-либо расследования, обвинила Пакистан, указывает на наличие более глубоких целей. Быстрота выдвижения обвинений и отсутствие доказательств показывают, что инцидент был немедленно включен в нынешнюю политическую повестку Нью-Дели. В этой повестке предпринимается попытка создать четкость в условиях неопределенности. Уклонение Индии от судебной прозрачности и публичной информации свидетельствует не о стремлении выяснить факты, а о намерении сформировать определенный нарратив. Нынешний статус-кво характеризуется взаимным недоверием, разрозненными политическими позициями и повторяющейся напряженностью. Хотя на линии контроля обе стороны сохраняют сильный военный контроль и имеется определенная стабильность, это сопровождается нарушениями режима прекращения огня. Впоследствии этот фактор либо опровергается обеими сторонами, либо масштабы инцидента преуменьшаются. Причиной этих событий часто называют тактическую позицию Индии, особенно обострившуюся после недавнего инцидента в Пахалгаме. Речь идет не только о передислокации войск, но и об изменениях в намерениях обеих сторон. Индия, предоставляющая своим военным большую оперативную свободу, реагирует на эскалацию более жестко. Пакистан, в свою очередь, открыто заявляет, что ни в коем случае не станет инициатором начала военных действий. Официальный Исламабад подчеркивает также, что возможное расторжение Индией договора о трансграничных водах станет для них «красной линией». Дипломатические каналы по-прежнему остаются проблемным моментом. Здесь проблема заключается в ограниченном уровне взаимного диалога и зависимости от заявлений третьих сторон. Отсутствие результата в прямых переговорах без применения механизмов управления кризисными ситуациями еще более увеличивает риск дальнейшей эскалации. На дипломатическом фронте стороны менее активны. Политика Индии в большей степени основана на односторонних действиях, что особенно отчетливо проявляется после отмены статьи 370. Официальный Дели связывает любой шаг с трансграничным терроризмом Пакистана. Сталкиваясь с этим, Пакистан предлагает проведение нейтрального расследования через международные платформы. В настоящее время механизмы дипломатического диалога с международными партнерами или меры по укреплению многостороннего доверия либо потерпели неудачу, либо полностью прекращены. Ситуация настолько напряжена, что стороны начали использовать военную риторику вместо дипломатии. В то время как Индия заручилась широкой поддержкой Запада, Пакистан пытается убедить нейтральные страны в необходимости обсуждения ее позиции. В долгосрочной перспективе, несмотря на растущую гуманитарную озабоченность, существует вероятность того, что кашмирский вопрос будет выведен из обсуждения на глобальных дискуссионных площадках. В военном плане, хотя обе стороны стараются избегать ядерных угроз, ситуация остается крайне чувствительной», — заявил эксперт.
Индийско-пакистанские отношения и исторический анализ индийского эксперта Бурзина Вагмара
Аналитик индийского происхождения по индийско-пакистанским отношениям и их истории Бурзин Вагмар в интервью АПА тоже рассказал о поспешных и не подкрепленных официальными доказательствами обвинениях Индии:
«Последние обвинения Индии могут выглядеть как прямая реакция, но здесь упускается из виду один ключевой момент: Пакистан уже давно проводит скрытые операции против Индии, в частности, в Джамму и Кашмире. Это одна из основных целей пакистанской армии и «глубинного государства». Например, атака в Мумбаи в 2008 году была направлена не столько на поражение финансового центра Индии, сколько на то, чтобы отомстить за ситуацию в Кашмире.
Это четко отражено в признаниях Аджмала Касаба — единственного, кто остался в живых при этой атаке.
Пакистан как идеологическое государство, построенное на религиозном национализме, стремится отобрать Кашмир у Индии. Когда это не удается, он проводит политику, поддерживающую радикализм и экстремизм в регионе. А «кашмирский ислам» никогда не принимал салафитский суннитский ислам, который исповедует пакистанская армия.
Кроме того, даже спустя 80 лет Пакистан пытается отдалиться от Индии и найти свою идентичность, отделяясь от Индии. Это одна из самых больших проблем страны. То, что с одной стороны, Бангладеш уже более 50 лет существует как независимая мусульманская республика, а с другой — расчленение Пакистана после войны 1971 года еще более отчетливо подчеркивает эту реальность», — заявил аналитик.
Подход великих держав к напряжённости между Индией и Пакистаном
Касаясь подхода великих держав к данному вопросу, Мухаммад Асиф Нур отметил, что США, Китай, страны Персидского залива и другие международные игроки относятся к проблеме Кашмира с осторожностью, занимая различные дипломатические позиции в зависимости от своих региональных интересов и политических приоритетов:
«Международные игроки, такие как США, Китай и страны Персидского залива, предпочитают осторожный подход к вопросу Кашмира, избегая прямого вмешательства. Роль Китая в этом контексте в большей степени обусловлена географическими и региональными интересами. Пекин рассматривает напряжённость между Индией и Пакистаном сквозь призму реализации Китайско-Пакистанского экономического коридора и инициативы "Один пояс — один путь". Дипломатическая поддержка Пакистана со стороны Китая в основном связана с напряжённостью в отношениях с Индией в районе Ладакха. Тем не менее, Китай предпочитает занимать молчаливую, а не посредническую позицию, стремясь к стратегическому превосходству на своих западных границах. Односторонние изменения Индией в Кашмире вызывают в Пекине серьёзную обеспокоенность. США, несмотря на стремление к сбалансированной политике, фактически признают обоснованность озабоченностей Индии в сфере безопасности, что наносит ущерб дипломатическим позициям Пакистана. Вашингтон открыто демонстрирует, что в случае, если Пакистан не сделает борьбу с терроризмом своим приоритетом, США будут склоняться в сторону Индии. При этом Соединённые Штаты ограничиваются скорее реакцией на напряжённость в регионе, чем долгосрочным стратегическим участием в её урегулировании. Страны Персидского залива, особенно Саудовская Аравия и ОАЭ, сосредоточены в большей степени на экономической дипломатии, управлении диаспорами и укреплении двусторонних связей. Однако отсутствие у них политического капитала и действенных рычагов влияния делает их усилия по снижению напряжённости малорезультативными, что, в свою очередь, ограничивает влияние Индии в регионе Залива. Сама Индия, сосредоточенная на торговых отношениях, отодвигает вопрос Кашмира на второй план. Пакистан, опираясь на братские связи с рядом стран, также не достигает значимых дипломатических результатов, за исключением Катара, который представляет собой особый случай. Что касается России, её роль остаётся минимальной ввиду вооружённого сотрудничества с Индией и контртеррористического взаимодействия с Пакистаном. Таким образом, отношение международных игроков к ситуации по-прежнему ограничивается реакцией, без перехода к конкретным действиям.»
Индийский аналитик также высказался по поводу позиции других государств относительно данного вопроса:
«После соболезнования, выраженного премьер-министру Моди в телефонном разговоре с избранным президентом Ирана Пезешкианом, Тегеран выступил с предложением посредничества. На мой взгляд, Иран не является беспристрастным арбитром в этом вопросе, поскольку на протяжении последнего полувека, начиная ещё с эпохи Пехлеви, проявлял неофициальную солидарность с Пакистаном по кашмирской проблеме — как при шахе, так и при нынешнем духовном руководстве. Несмотря на то что Тегеран поддерживает дружественные отношения с Нью-Дели, во время войн между Индией и Пакистаном в 1965 и 1971 годах он оказывал поддержку Исламабаду.
Может ли напряжённость перерасти в масштабную войну?
_1746245359.webp)
Оба эксперта также ответили на вопрос о вероятности перехода напряжённости в фазу полномасштабной войны.
Пакистанский политолог отметил, что хотя риск начала полномасштабной войны остаётся низким, возможность обострения напряжённости между сторонами и применения ими стратегических ударов всё же сохраняется.
«Несмотря на то что угроза реальна, ситуация на данный момент остаётся под контролем. Фактором, делающим её более опасной, является не столько намерение сторон начать войну, сколько снятие прежних ограничений и неспособность предотвратить выход событий из-под контроля. К примеру, Индия приостановила действие соглашения о территориальных водах и, помимо этого, прибегает к публичным методам запугивания, предоставляя Вооружённым силам большую свободу действий с целью достижения стратегического превосходства. Всё это свидетельствует о рассмотрении различных сценариев развития событий.
Официальный Исламабад хоть и не склонен к эскалации, но и не занимает пассивную позицию. В последнее время и готовность Пакистана, и его способность контролировать ситуацию, а также укрепление внутреннего единства подтверждают эту оценку. Это также указывает на наличие эффективной координации между гражданскими и военными структурами. Несмотря на то что вероятность полномасштабной войны остаётся низкой из-за ядерного фактора и экономических последствий, возможность нанесения точечных ударов и проведения карательных мер исключать нельзя. Эти риски усиливаются отсутствием официального диалога и институционализированных каналов связи между сторонами», — подчеркнул Мухаммад Асиф Нур.
Индийский аналитик Бурзин Вагмар, в свою очередь, считает, что стороны не готовы к войне:
«Ни одна из сторон не в состоянии выдержать полномасштабную войну, особенно Пакистан, который с 1988 года уже в двенадцатый раз обращается за помощью к Международному валютному фонду (МВФ). Приведение армий обеих стран и их арсеналов в полную боевую готовность создаёт дополнительную финансовую нагрузку на их бюджеты. Индия, в основном, ориентирована на нанесение ударов по учебным центрам и террористическим лагерям, контролируемым пакистанской разведкой. Индийцы осознают, что, если возникнет необходимость, они будут готовы воевать с Пакистаном даже при наличии ядерной угрозы, поскольку государство не может оставаться бездействующим перед лицом массовых убийств своих граждан.
Следует также отметить, что Пакистан долгое время служил базой для исламистских боевиков, способствуя их распространению, в том числе, в Узбекистан и китайский Синьцзян. Исламабад никогда не требовал от Пекина возвращения уйгуров, не запрашивал надёжных доказательств или независимых расследований, поскольку не располагает возможностью идти на обострение отношений с Китаем».
Авторитет премьер-министра Индии Нарендры Моди в стране в последнее время начал заметно снижаться. В условиях, когда он усиливает подготовку к президентским выборам 2027 года, предпринимаемые им шаги одновременно способствуют росту внутренней напряжённости. Это напоминает тактику, к которой он прибегал в 2019 году, полагая, что аналогичная стратегия принесла ему тогда политическое преимущество.
Моди использует последний инцидент для повышения своего рейтинга
Бурзин Вагмар также прокомментировал вероятность того, что Моди стремится использовать последний инцидент с целью укрепления собственного рейтинга:
«Моди остаётся у власти не через выборы, а благодаря легитимному и народному мандату, который он получил через управление страной. Это признаётся не только его сторонниками, но даже критиками из числа индийских правых. Я же утверждаю, что он стремится извлечь политический капитал из обострения напряжённости с Пакистаном. Об этом свидетельствуют не только авиаудары, проведённые после 2019 года, но и реакция на теракты в Мумбаи в ноябре 2008 года — всё это указывает на принципиальное нежелание Индии устанавливать контакт с Пакистаном. Представители индийской внешнеполитической элиты и учёные считают, что Пакистан стремится привлечь внимание общественности, и Индия должна предпринять шаги, чтобы остановить этот процесс».
Фаиг Махмудов
Фарид Азери
Следите за нами в Telegram
t.me/apanewsrus
Следите за нами в Instagram
Следите за нами в Facebook
Следите за нами в Twitter
