Искусство

Натиг Гасымов... Герой, олицетворение мужества и бесстрашия.

«Мне пришлось уйти посреди ночи», — говорит автор фотографий, послуживших искрой для этого сценария в документальном фильме «Сын» (2022). Потому что я больше не выдерживал».

О событиях, произошедших после его отъезда, о том, что с ним произошло, ничего не известно. Все, что мы знаем – это то, что Натиг Гасымов проявил невероятную мужество и отвагу.

Режиссер документального фильма «Сын», торжественная презентация которого состоялась несколько дней назад, по определенным причинам не смог присутствовать на презентации. Продюсер фильма рассказал о процессе съемок, о проблемах, с которыми они столкнулись и о моральном духе съемочной группы. В тот момент, когда я смотрел фильм, анализируя трудности, о которых говорил продюсер, у меня возникло довольно много вопросов.

И вот, настал день, когда нужно получить ответы на эти вопросы.

Интервью АПА продюсера и режиссера-сценариста документального фильма «Сын», посвященного подвигу Натига Гасымова – Экарда Сейджера и Карана Сингха.

Мы решили взять интервью у них обоих одновременно. Разговор с моими собеседниками начинаем с их визита в Азербайджан и впечатлений от столицы Баку.

Каран Сингх говорит, что приезжал в Азербайджан еще до съемок фильма «Сын».

- Мы и раньше бывали в Азербайджане. Могу сказать, что мы очень любим Азербайджан и Баку. Это действительно прекрасное место для съемок, это замечательная страна. Мы нашли здесь много очень интересных историй, которые нужно рассказать, и документальный фильм «Сын» — одна из таких историй.

Продюсер фильма Экард Сейджер отметил, что несколько раз бывал в Азербайджане и во время этих визитов услышал много интересных историй.

- Эти визиты были связаны со съемками. Мы также посетили город Мингячевир в вашей стране, где встретились с семьей Натига Гасымова, а затем посетили город Гянджа. Могу сказать, что Азербайджан – удивительная страна. Азербайджан может многое предложить в плане тем и идей, я думаю, что многие не знают об этом. Это очень толерантная мусульманская страна, и я думаю, что это самая толерантная страна в регионе. Учитывая то, что мы сегодня живем в таком мире... Азербайджан – это пример толерантности. Азербайджан является образцовой страной особенно с точки зрения религиозной толерантности.

- Как возникла идея снять такой фильм о Натиге Гасымове?

Режиссер Каран Сингх говорит, что они в целом осведомлены о Первой карабахской войне.

- Я думаю, что все знают, что происходило в 1990-е годы, мы тоже это знали и видели. Наше внимание привлекли неопубликованные фотографии Энрико Сарзини (Enrico Sarzini: всемирно известный фотограф, родившийся в Риме, Италия, в 1938 году. В одной из статей, опубликованных в итальянской прессе, он представлен как фотограф, ставший свидетелем и заснявший самые страшные трагедии мира за последние 60 лет. Военные фотографии этого автора содержат в себе человеческие судьбы, боль и зачастую бесконечность, так же, как и фото Натига Гасымова, - Н.П.). Мы решили поработать над этой темой и снять об этом фильм. Фотографии, о которых мы говорим, были не только работой фотографа, но и документальным свидетельством. Эти фотографии однозначно являются документальным свидетельством последнего боя Натига Гасымова. Итак, увидев эти фотографии, мы начали работу. Это была большая работа, не только боль для режиссера, творческого человека, но и чудесное путешествие. Итогом нашего расследования стало то, что нам удалось выяснить, что случилось с Натигом Гасымовым. Полагаю, что, как сказал Каран Сингх, на фотографиях фотожурналиста Сарзини видно, что Натиг Гасымов не сдавался, на его лице не было страха, и, наконец, как видно по фотографиям, его допрашивали в церкви – всё это стало продолжением Ходжалинской трагедии, произошедшей во время Первой Карабахской войны. Самым интересным для нас нюансом было то, что после этих фотографий о Натиге Гасымове не было никакой информации. Другими словами, на протяжении 25 лет у нас не было информации о его судьбе, о том, выжил ли он или был убит. Все это, безусловно, было для нас стимулом.

Одним из вопросов, который у меня возник при просмотре фильма, был вывод самого режиссера о дальнейшей судьбе Натига Гасымова. Потому что мы не видим логического финала в фильме. Это был лучший вывод, сделанный на основе имеющихся доказательств и того, что видели и о чем говорили свидетели.

- А что думаете вы, как творческий человек и как режиссер о судьбе Натига Гасымова?

- Прежде всего, отметим, что Натиг был обычным человеком и попал в необычную ситуацию. И его, как и его сверстников, затронула Первая Карабахская война. Однако военная храбрость Натига Гасымова, в некотором смысле, его влияние на войну, оборона им церкви и другие подобные факторы полностью освещены в фильме с учетом имеющихся фактов и доказательств. Как видно из фильма, окончательный вывод о судьбе Натига таков: он пропал без вести, находясь в плену в Армении. Есть международное право, и есть лица, которые несут ответственность в соответствии с ним. Существуют принципы международного права относительно судеб военнопленных и обращения с ними. Если Натиг Гасымов не был представлен в качестве военнопленного Международному комитету Красного Креста, то наверняка есть люди, несущие за это ответственность. В ходе расследования выяснилось, что во время нахождения Натига Гасымова в плену с ним обращались с нарушением норм международного права. Есть лица, которым придется ответить на эти вопросы. Одним из самых интересных и неожиданных для меня отрывков фильма стало интервью с Виталием Баласаняном. В фильме, посвященном военной отваге героя-азербайджанца, военный преступник лично говорит и отвечает на определенные вопросы.

- Интересно, творческий коллектив совершенно не знал, что Виталий Баласанян был главным действующим лицом на фотографиях с допроса, полученных во время организации интервью с Виталием Баласаняном? Если было хоть малейшее сомнение, почему не выступили с нападками на Баласаняна, когда была такая возможность?

- По процессу съемок фильма можно увидеть, что мы сперва посетили находившийся под оккупацией Карабах. В то время эти территории находились под контролем Армении. Мы поехали в Ханкенди и договорились об интервью с Виталием Баласаняном. В то время Баласанян был командиром. Именно поэтому мы решили взять у него интервью – он хорошо знал регион и весь процесс войны. То есть, я хочу сказать, что мы поехали в Ханкенди не для того, чтобы обвинять Баласаняна, потому что у нас не было никаких доказательств или подозрений, чтобы обвинять его. Однако, как вы можете увидеть из фильма, последующие интервью, заявления участников войны показали, что Баласанян лично участвовал в процессе, то есть участники интервью признали его, они признались, что человеком на фотографии был Баласанян. Мы могли бы обвинить его только после этого. Другими словами, чтобы найти ответы на возникшие вопросы, мы попросили дать нам возможность взять еще одно интервью у Баласаняна. Но он отказался дать интервью.

То есть мы получили эти факты, свидетельствующие о личном участии Баласаняна в допросе и о том, что именно он должен ответить на вопросы о дальнейшей судьбе Натига, после завершения интервью с ним.

Важным фактом здесь является то, что личность человека на фотографии была установлена непосредственно участниками войны с армянской стороны, то есть до этого момента азербайджанцы не знали, что это был Баласанян. Баласаняна узнали только его собственные солдаты.

Продюсер фильма Экард Сейджер говорит, что объективность – это главный принцип творческой группы во время съемок фильма, которому она сохраняла приверженность на протяжении всего 5-летнего съемочного процесса.

- Следует отметить, что независимые западные кинематографисты, как и мы, осознавали историческую вражду между Азербайджаном и Арменией. То есть, мы знали ситуацию еще до начала съемок. В этом плане для нас первостепенным нюансом в съемочном процессе стал объективный и взвешенный подход к существующей проблеме.

Документальный фильм «Сын» также представляет собой несколько обобщенный вывод об Азербайджане и его героических сыновьях. С этой точки зрения очень важными нюансами являются фестивальный путь фильма и его показ на престижных фестивалях.

- Господин Сингх, как вы думаете, какова была реакция людей во время демонстрации фильма на фестивалях? О чем это говорило съемочной группе?

- Прежде всего, это человеческая история. И каждый может определить для себя суть этой истории, что это героизм и осознавать это. Эта история матери, сын которой много лет назад добровольно пошел на войну и не вернулся. Более того, нет никакой информации о его дальнейшей судьбе. То есть, совершенно не важно то, что мать в этой истории была азербайджанкой, или африканкой, или американкой. Повторяю: речь шла о матери и ее сыне, который пропал без вести, добровольно ушел на войну и не вернулся. Я думаю, что каждый может легко уяснить для себя эту разницу. Этот фильм был показан в Индии и в странах Запада. Могу точно сказать, что зрители, посмотревшие фильм, сразу поняли, какую боль переживает семья. Факты в фильме удивили всех в положительном смысле этого слова. Эти факты способны донести до зрителей достаточно информации о Натиге Гасымове, его судьбе и героизме на войне, его влиянии на войну. Это очень удачный момент.

Экард Сейджер также считает, что, по всей видимости, к сожалению, матери теряли, теряют, и будут терять своих сыновей. Мир охвачен пламенем войны.

- К сожалению, матери почти каждый день теряют своих сыновей. Сегодня мы видим это в продолжающихся войнах в Украине или на Ближнем Востоке и в трагедиях, происходящих во время войн. Я думаю, что большинство этих потерь вообще, к сожалению, не привлекают внимания. Однако в результате этого фильма и наших исследований судьба Натига Гасымова сложилась иначе, он привлек внимание. Натиг Гасымов – это теперь не просто статистика. Это очень важный момент для нас, для его семьи, для его родственников. Учитывая влияние и некоторую мощь армянского лобби в мире, ожидалось, что будут созданы какие-то препятствия съемочному процессу. Поэтому наш следующий вопрос будет связан именно с этим.

- Какие трудности возникали во время съемок фильма?

- Об армянском лобби прежде всего скажу, мы особо подчеркнули это сейчас, в фильме сохранилась объективность и сбалансированность. С этой точки зрения нельзя сказать, что мы сталкиваемся с какими-либо препятствиями исключительно в этой плоскости. Но в целом это очень щепетильная и эмоциональная тема. На создание фильма ушло пять лет, и для проведения съемок мы отдельно побывали в четырех-пяти странах: Армении, России, Италии, Британии, Азербайджане, в том числе в оккупированном тогда Карабахе. На всех этих этапах интервьюер должен был быть чутким к эмоциям семей и бывших участников боев. По мере продвижения процесса появлялись новые факты, над которыми нам приходилось работать. Создать фильм из истории людей непросто. Несмотря на то, что все это произошло около 30 лет назад, люди до сих пор несут в себе боль. То же самое было и с семьей Натига Гасымова, и с участниками войны, с которыми мы встречались и разговаривали, и с другими. Скажу также, что были люди, которые помогали нам раскрывать факты, но хотели оставаться инкогнито. Продюсер Экард Сейджер рассказывает о технической стороне съемочного процесса и о трудностях, которые возникают именно в этой ситуации.

В первую очередь представьте, что это было что-то вроде файла с расследованием или уголовным делом. Вы также можете представить этот процесс как расследование убийства. То есть инцидент произошел 25 лет назад, и полиция расследует это уголовное дело. Кто является жертвой, известно, но что с ним произошло, неясно. Кто виноват в этом? Интервью с членами семьи было самой легкой, а также самой чувствительной частью фильма. Но поехать в Карабах, найти ту церковь, было сложно. Нам даже пришлось использовать спутниковые снимки, чтобы найти церковь. И нам повезло, мы смогли найти ее. Кстати о церкви. Это тоже одна из самых интересных частей фильма. Битва, оборона храма человеком в образе Натига Гасымова.

О нахождении церкви и дороге к ней рассказывает сам режиссер.

- По дороге в Карабах мы хотели взять интервью у нескольких ветеранов Карабахской войны. Мы надеялись, что сможем извлечь новые факты из того, о чем они говорили. Но лично у меня был вопрос: сможем ли мы найти церковь? Чтобы возродить сцену боя Натига Гасымова. Никто не знал, где находится эта церковь. Но некоторые подсказки помогли нам. Звучали различные мнения относительно того, является ли она албанской или греко-ортодоксальной церковью. Также были мнения о том, что церковь находится недалеко от Агдама. Я смотрел спутниковые снимки, читал посты блогеров-путешественников, смотрел влоги. Некоторые из них отмечали, что да, там есть церковь, но она находится очень далеко, примерно в двух-трех часах езды от ближайшего села. В итоге мы смогли найти, это была та церковь, где произошел бой. На стенах остались следы пуль, это тоже показано в фильме. Найти место последнего боя, где находился Натиг Гасымов, провести там съемки, экранизировать именно эту ситуацию было невероятным делом. Сложно передать эти чувства.

- А главного режиссера не беспокоит вопрос, что вопрос о герое в конце остается без ответа?

- Есть предположения, что Натиг Гасымов, это показано и в фильме, был убит, находясь в плену. Я думаю, что мы смогли ясно показать это в фильме. Потому что у нас был разговор и с участниками войны из Армении, которые видели Натига Гасымова. Но как он был убит? У нас были анонимные разговоры по этому поводу, те люди просто не хотели показываться перед камерой. Поэтому мы были вынуждены оставить эту часть вопроса без ответа. То есть оставили судьбу героя на усмотрение зрителей. Мы представили определенные доказательства, которые отразились в фильме. После уже зрители сами решат. Из фильма также следует, что есть вопросы, на которые Виталий Баласанян должен ответить. Но общая картина говорит о том, что Натиг Гасымов был убит в армянском плену.

Экард Сейджер называет описываемую ситуацию военным преступлением и считает важным привлечение уголовной ответственности Виталия Баласаняна.

- Это военное преступление. Натиг Гасымов, на мой взгляд, убит, но как он был убит, при каких обстоятельствах, неясно и должно быть выяснено. Я думаю, что у всех нас есть соображения в связи с этим. Также совершенно очевидным является то, что это военное преступление, и Виталий Баласанян должен быть привлечен к ответственности. Мои интервьюеры говорят, что были люди, которые хотели оставаться анонимными, особенно во время разговоров и съемок в Армении. Все эти случаи анонимности вызывают такой вопрос: могли быть моменты, которые не считались приемлемыми для переноса в плоскость фильма, а также отчасти сомнительными.

И мой следующий вопрос режиссеру был именно об этом.

- Господин Сингх, были ли в ходе этого пятилетнего процесса и расследования какие-либо детали, в точности которых вы сомневались и не включили их в фильм? Либо вы нашли подтверждение, но не посчитали нужным включить это в фильм?

- Нет. Я считаю, что мы представили все факты, которые должны быть представлены. Мы снимали документальный фильм, нашей главной целью в процессе съемок было предоставить документально-подтвержденный материал. В фильме мы представили фотографии итальянского режиссера, беседы с бывшими участниками войны. Направления, данные анонимными лицами, помогли нам раскрыть определенные детали. Это один из моментов, который способствовал созданию фильма. Эти лица предоставили достаточно информации о своем военном статусе, о том, что они видели. Когда Виталию Баласаняну показали фотографии того периода, он узнал своих военных, но не признался, что это он. Пусть зрители сами сделают выводы. При просмотре фильма отчасти понятны мнения о Натиге Гасымове автора, то есть сценариста и режиссера фильма. Осталось только, чтобы он поделился об этом с нами.

- Ваш взгляд на Натига Гасымова как режиссера ясен, а что вы думаете о Натиге Гасымове как человек, который расследует события?

- Как я уже отмечал, в то время Натиг Гасымов был обычным человеком, он не был военным. В результате Натиг Гасымов столкнулся с довольно необычной ситуацией. В то время произошла Ходжалинская трагедия. Ходжалинская трагедия была ужасом, который потряс всех как в Азербайджане, так и в мире. На Натига Гасымова тоже повлияла эта трагедия, он добровольно участвовал в войне. Натиг Гасымов оборонял церковь и себя от стороны, которая превосходила его с точки зрения военной мощи, численности, техники. Это пример героизма. Думаю, что каждый сможет задать себе вопрос – как поступил бы на его месте? Вот этот вопрос действительно заставляет задуматься. Приняв предложение (в обмен на освобождение азербайджанцев из армянского плена Натиг Гасымов сложил оружие и сдался – Н.П.) Натиг Гасымов сложил оружие и сдался. Я не хочу просто говорить о его героизме, потому что это очевидно, факты говорят об этом.

Продюсер фильма Экард Сейджер отмечает, что героизм Натига Гасымова признают не только мы, азербайджанцы, но и противоположная сторона.

- Это почти неоспоримый факт. Как видно, его храбрость, отвагу признают и враги. Первый момент заключался в том, что он ходил в церковь один, защищая церковь в одиночку. Второй важный момент заключается в том, что он сдался, чтобы спасти пленных. Один из армянских военнослужащих, участвовавших в его пленении, лично признал его храбрость. Думаю, это следует особо подчеркнуть.

В этот момент в разговор вмешивается режиссер.

- История Натига Гасымова имела сильные основания, сильные факты. Это была документальная история. У нас были фотофакты – о его последнем бою, о его допросе и так далее. Это один из очень важных нюансов. Если у вас есть доказательства, вы можете создать эмоциональный фильм. Между первой и второй карабахскими войнами, как процессами, существуют большие различия. В результате Азербайджан освободил свои земли от оккупации. В этих двух войнах много историй о людях: есть семьи, которые были вынуждены покинуть свои дома, и теперь эти семьи возвращаются в свои дома. На основании всех этих историй, я уверен, в будущем будут сняты фильмы. Это документальные доказательства, которые чрезвычайно важны для будущих поколений, для их понимания ситуации. Господин Сингх становится немного растерянным и поднимается.

– Думаю, вы достаточно задали вопросов. Теперь у меня есть вопрос.

– Пожалуйста.

– Вы были на презентации. То, что у вас возникло так много вопросов, говорит о том, что вы хорошо проанализировали фильм. Что вы думаете о фильме, понравился он вам?

- Конечно. Я даже думаю, что, как азербайджанец, обязан поблагодарить вас, вашу съемочную группу. Большое спасибо за этот фильм!

- Но какая сцена была для вас самой интересной в фильме?

- Бесспорно, интервью с Виталием Баласаняном. Я этого абсолютно не ожидал, то есть вам удалось завести с ним разговор о герое Азербайджана.

Каран Сингх смотрит на продюсера Сейджера и улыбается.

- Конечно, это очень интересный нюанс. Скажу, что как только мы получили согласие на интервью Виталия Баласаняна, вместе со съемочной группой сразу же отправились в путь. Потому что мы думали, что он может внезапно передумать, и мы упустим шанс. По дороге тоже не было остановок, а только вперед, на полной скорости.

- А что вы думаете о сцене, где мать Натига Гасымова смотрит фотографии?

– Это очень тяжелая сцена, и на мой взгляд, самая эмоциональная часть фильма.

– Да, это так. Интервью с матерью самый трудный момент с эмоциональной точки зрения. Но мы понимали, что обязательно должны сделать это, это очень важная деталь. В конце интервью мать Натига Гасымова поблагодарила нас, сказала, что мы проделали очень важную работу.

Продюсер Сейджар добавляет:

– Во время беседы с матерью она расспрашивала до самых мелких деталей. К примеру, ее интересовало, во что был одет Натиг Гасымов.

– Как нашли человека, воплотившего образ Натига Гасымова?

– Это было всего лишь шансом. Нам с продюсером Сейджером показали фотографии подходящих людей, и мы выбрали одну и сразу сказали: это человек, которого мы ищем.

На вопрос о цели визита в Баку после презентации, господин Сингх сказал:

– Я тут, чтобы дать вам – АПА интервью (смеется).

Синхронный и текстовый перевод - Зумруд Пашкин

Фото Орхан Керимов APA group

• Умер сыгравший во «Властелине колец» и «Титанике» актер Бернард Хилл
• Азербайджанский фильм примет участие в Каннском кинофестивале
• Представлена концертная программа, посвященная 20-летию Фонда Гейдара Алиева